Глаза режет от слишком яркого цвета, от приторного запаха, не содержащего выхлопных газов и частиц песка, горло не першит и все окружающее кажется таким неправильным. Пандора была помойкой, Фиона не отрицала, но это была её помойка, в самый раз для такой крысы как она. И этого она тоже не отрицала, можно лгать остальным, но с собой женщина была всегда честна по поводу того, кто она такая есть и что, собственно, все еще дает ей жизнь.
Риз тупил, как обычно. Ей оставалось лишь только закатить глаза, ведь большего она сделать все-равно не могла. Убивать его было бесполезно, к сожалению, тогда с Искательницы Хранилища такое спросят.
- Не ори. – В конечном итоге буркнула Фиона, массируя переносицу. – Они оставались по другую сторону от входа в хранилище. Я даже не думаю, что они видели, как мы вошли туда. Проклятье…
К ним приближались, причем, достаточно объемной группой. Люди, достаточно низкие, такие другие по сравнению с ней самой и даже с гиперионцем. Женщина, приученная к тому, что целая группа неизвестных несет с собой как минимум насилие, с зачатками каннибализма и содомии, тут же тряхнула рукой, на всякий случай проверяя, как там поживает ее маленький друг из рукава, способный плюнуться огнем. На Риза даже не приходилось надеяться, уж слишком хорошо она знала гиперионца, не способного даже дать сдачи.
Вот только от привычного ей вида улюлюкающих и размахивающих арматурой психов, ну или чем-то более внушительным, вроде пушки, группу отличало абсолютное спокойствие, вперемешку с настороженностью. Фиона знала этот взгляд, их… опасались?
- Быстро, сделай надменное лицо, - женщина кивнула по направлению к толпе. – Ну, то есть, твое обычное!
В том, что Риз сделает как велено, она не сомневалась, по крайне мере если парню хочется жить так же сильно как и ей самой, то он ей подыграет. Главное, чтобы  своими потугами помочь он не сделал еще хуже…
Она насчитала семь мужчин и еще пять женщин, холеных, аккуратных, без пятен грязи и пота на одежде и выражения безумия или усталости на лицах. Этот мир воистину был чем угодно, но только не Пандорой.
- Какие-то проблемы? – женщина выступила вперед, складывая руки на груди и закрывая задравшего нос гиперионца. Не хотелось, чтобы он начал говорить и брякнул что-нибудь лишнего. Да и во время возможной стычки будет лучше, если Риз окажется как можно дальше от разъярённой толпы, возможность разорвать его у ребят куда как выше, чем, скажем, саму воровку, способную дать отпор.
- О… - один из стоящих впереди указал на нее пальцем. – Я же говорил! Такими наглыми могут быть только на Пандоре!
- А ну тихо, не хватало чтобы она тебе глаза выдавила, - шикнула на ухо стоящая рядом женщина. – Они же все сплошь психи…
Фиона скривила губы, показывая, что все прекрасно слышит и идея выдавить чьи-нибудь глаза не такая уж и плохая. Она имеет право называть свою планету помойкой, потому что это её планета, а не этих нежноранимых и труднопределяемых лиц. Другие же автоматически записываются во враги народа с последующим лишением всего материального и не очень, включая чувства собственного достоинства.
- П-простите, - где-то с самого конца послышался чуть подрагивающий, свистящий голосок. – А вы… не сочтите за грубость… просто нам так показалось… вы так выглядите… внушительно… а вы, случаем, не Красавчик Джек? – Фиона стиснула зубы, дабы ее челюсть случайно не брякнулась на песок. Ну и чтобы не заржать, конечно же. Одно было ясно точно – обитающие здесь ребята были той самой частью населения, что на ее родной планете назывались «лохами». Молчал и Риз позади нее, пришлось наступить на его неимоверно дорогие и неимоверно вычурные туфли, дабы привести гиперионца в чувство.
- А вы что, не видите!? – Фиона махнула руками, жители местечка быстро отпрянули, в их глазах читался настоящий ужас. Похоже, что новости о поехавшем шифере хозяина Гипериона дошел даже до такой дыры. Как и реклама, собственно. О том, почему вместе с рекламой не завезли, скажем, изображений самого Джека, который себя любил примерно так же сильно, как убивать и калечить, она подумает потом, а пока…
- А кто вы? – попыталась влезть барышня, самая смелая, по всей видимости.
- Я… я Мокси. - Тут же соврала воровка. Почему Мокси? Наверное потому, что из Риза Джек точно такой же, как из нее владелица большинства предприятий на Пандоре. Приподняв подбородок, Фиона очаровательно улыбнулась. – А вам, милашки, лучше не держать нас посреди леса. Очаровательное местечко, но у Джека от таких видов возникает любовь к легковоспламеняющимся веществам и нарушениям техники безопасности при использовании зажигалки.
Фиона пнула гиперионца по голени еще раз, заставляя сказать хоть что-нибудь, одновременно борясь с диким желанием хлопнуть себя по лбу.
Перепуганные жители планеты быстро рассосались, убежав, насколько воровка поняла, толи прятаться, толи прятаться все легковоспламеняющееся. Оставшиеся трое провожатых, перемешивая в себе восхищение, страх и любопытство, указывали дорогу, петляя меж густых зарослей.
- Не тормози, Риз, это наш шанс, - Фиона схватила парня за локоть, шепча ему на ухо слова, что могли бы выдать их с потрохами. Слава всем существующим богам, что жители планеты были больше заинтересованы скорейшим прибытием, чем тем, что говорят гости. – И начинай уже вести себя как Джек. Он же у тебя в голове жил, ты что, совсем ничего не помнишь!?

«Блажен тот, кто не ведает о том, что за окном его дома» – милое высказывание, нацарапанное на куске скалы, прямо под надписью «Киса и Ося были здесь». Фиона никогда не понимала смысла этого высказывания, хотя эти корявые строчки однажды чем-то зацепили ее, как еще объяснить, что она так часто возвращалась мыслями к подобному. Так уж сложилось, что окон в их хибаре не было, ну а каревен нельзя было толком назвать местом обитания, как бы сильно не хотелось. Машина была просто машиной, теперь уже наверняка превратившейся в груду металла, половину которой успел переварить внутри себя Страж.
В любом случае, жители этой планеты прекрасно напоминали ей этаких затворников, что не знали, что творится на другой части галактики. Да и немудрено, Пандора не была таким уж классным курортным местечком, куда можно махнуть с женой и детьми, растрясти жировые складки.
- Я тебя умоляю – они? Ставлю косарь, что они просто мечтают быть такими же наглыми, как и Джек. – Особенности восприятия. Люди мягкие и податливые всегда мечтают стать тверже. Вот только твердость характера одним желанием не достигается. Она достигается ударами судьбы, довольно болезненными, из-за которых приходится отращивать себе хитиновый панцирь и острые зубы. Мягкие люди не осознают цену уверенности…
- Прости, это рефлексорное, так и хочется по морде съездить. – Один из проважатаев обернулся на них и Фионе опять пришлось растянуть губы в самой сладкой, из возможных улыбок. Ей пришлось думать о приятном. Например, о тех деньгах, которые они настругают, когда смогут вернуться обратно. Саша наверняка смогла неплохо нажиться на всем, что вывалилось на землю, словно из огромной пиньяты, которую очень долго пришлось колотить… а потом подорвать… изнутри.
Пришлось стиснуть челюсть. Впрочем, кажется, на другой стороне планеты было слышно, как воровка скрипит зубами. Она никому не позволяла до себя дотрагиваться. Были границы, личные границы, которые могли нарушать самые близкие ей люди и только. Все остальные шли лесом с возможными переломами, смотря насколько наглыми они казались первоначально. Ну или ходили бы с откушенной по плечо рукой. Но теперь, кажется, придется проглотить свою гордость, даже не жуя, ведь выбираться и правда нужно. А одного гиперионского начальника с его пассией послушают куда охотнее, чем двух собачащихся оборванцев.
- Ох, Джеки, ну не так же грубо, - воровка поправила воротник слишком дорогой для Пандоры рубашки, на которую гиперионец заработал свистнув активы Атлас. – Мне здесь нравится, тут все такое… зеленое! И… зеленое!
Женщина возвела очи к небу, словно обводя взглядом все пространство, при этом не забывая активно хлопать ресницами, словно активное ими движение способствует левитации и скорейшему возвращению обратно.
- Не обращайте внимание, у него просто плохое настроение. – Фиона подмигнула пареньку, словно это должно было помочь унять дрожь в его коленках. Воровка могла ненавидеть Риза за что угодно, но не признать, что тот хорошо играет роль своего недавнего соседа по черепной коробке, она не могла. – Ему бы отдохнуть. Съесть парочку непрожаренных стейков, залить все это виски, да проломить кому-нибудь голову куском арматуры… нет-нет-нет, про последнее я пошутила! – Женщина мягко засмеялась, стараясь имитировать смех Мокси, желанной абсолютно всеми на Пандоре, что они рискнули назвать "домом".
И все же планета действительна была зеленым садом, целиком и полностью. Даже дома и те, казалось, были частью биологической архитектуры, повторяя очертания деревьев и склонов ближайших холмов. Все такое правильное и чистое. Все такое идеальное… настолько, что становилось завидно. Кто-то всю жизнь живет в таких условиях, о которых такая как Фиона не могла даже мечтать. От обиды воровка прикусила губу, дабы лишний раз не взвыть о несправедливости мира.
- Вот. П-прошу, - паренек указал на одно из зданий, светлое, чистое, правильное. – М-мне нужно оповестить совет о вашем п-прибытии. А вы пока р-располагайтесь.
- Совет? – Фиона склонила голову на бок, рассматривая все варианты кидалова, которые могут произойти за это время.
- Наш орган управления. – Провожатый удивленно моргнул. – Высшая форма п-правления и все… дела…
Фиона сладко улыбнулась. Их оставили в светлом и таком чистом доме. В таком, что даже не хотелось ничего трогать, дабы случайно не запачкать. Пришлось чуть ли не пинками выталкивать парнишку за дверь, еще с минуту прислушиваясь к шагам и невнятному бормотанию, все удаляющемуся и удаляющемуся. Женщина прислонилась лбом к холодному металлу двери, пытаясь остудить начинающий плавиться мозг.
- Так… не могу поверить, что это говорю, но Риз, от тебя все зависит. – Воровка повернулась к недо-Джеку, показывая всю свою решимость. – От того, как хорошо ты сыграешь Джека. Просто… просто надо потерпеть, да? Совсем немного?
Фиона не знала, кому это говорит, Ризу или же сама себе. Она могла играть любые роли, но находиться рядом с Джеком, путь даже и ненастоящим, было действительно жутко…

Ей было тяжело признать, что она боялась. Боялась, как в далеком детстве, когда ее могли в любой момент схватить за руку и наказать, а в силу скудности детского воображения и силу воображения чокнутых взрослых, можно было даже не сомневаться в том, что всякое наказание Пандоры бывает ужасным. Ей было страшно и где-то в груди зарождался ком холода, от которого хотелось вывернуться наизнанку, забиться в темный угол, словно там она сможет спрятаться ото всех проблем. Или поспать. Сон казался оптимальным вариантом, собственные грезы казались великим спасением. Тем самым пресловутым героем на белом коне, что спасет ее, забрав из этого жуткого и грязного мира, увы, ненадолго.
Фиона лишь нахмурилась, одергивая руку. Хотелось бы брякнуть что-нибудь до ужаса обидное, чтобы непременно задело Риза, но тратить силы, и  так угасающие после изнурительного боя со Стражем Хранилища, абсолютно не хотелось.
- Меня успокоит только песок Пандоры под ногами. – Фиона и сама не верила, что говорит это. Она хотела на Пандору! Домой… Туда, где отвратительно-красные пески смешивались с сухим льдом, где жизни не было места, но она, каким-то немыслимым образом, все же находила себе путь среди этого гиблого места. Среди этой свалки.
- Тебе напомнить, что когда мы сбежали от Джека, ты подорвал целую станцию? – Фиона нахмурилась. Станцию, которую не могли подорвать сотни людей, с завистью смотревших на небеса. Им, да и ей в свое время, все казалось, что это место обетованное. Там не бывает голода, там не бывает опасностей, будь то плотоядные скаги или не менее плотоядные люди, что готовы тебя разорвать по единому пустяку. Увы, но прекрасное место оказалось точно таким же, как и то, из которого все так стремились убежать. Нет идеального рая…

Ведь нет?

Женщина взглянула за окно, рассматривая яркую, сочную зелень, ловящую на свои листья солнечные лучи. Ей бы, правда, хотелось бы верить, что вот оно – то самое место, о котором она так мечтала с сестрой, куда так стремилась душой. Но опыт, горький, каким он обычно и бывает, подсказывал, что чем красивее фасад, тем отвратительней начинка и нужно уходить. И как можно быстрее.
- Да, она… уже взрослая. Она справится. – Фиона пытается не думать о том, что может произойти с сестрой в ее отсутствие. Как показала практика – все самое плохое с ними случалось в присутствии старшей сестры, а сама Саша… она сильнее, чем была когда-то очень давно. Чем помнит сама женщина, в чьей памяти лишь размытые очертания совсем маленького ребенка, которого нужно защищать.
Пришлось подпереть щеку кулаком, без особого интереса наблюдая за тем, как Риз делает свои расчеты, периодически хмуря высокий лоб. То, что происходило в голове у бывшего гиперионца было не ее делом, как, впрочем, и всегда. Куда как больше женщину заинтересовала высветившаяся карта и вздох разочарования готов был вырваться у нее из груди. Настолько далеко?
- Чертово Хранилище… - Фиона прикусила губу, дабы долгий поток ругательств так и не вырвался. Она сейчас должна думать о чем-то другом, кроме бесконтрольной злобы, которая переполняла ее слишком сильно. – Но если шанс есть… если шанс есть, то мы его используем. В конечном счете, это не самое недостижимое из возможного. И да, я пытаюсь быть оптимисткой. Заткнись.
Выиграть в смертельных гонках, в которых выживал лишь 1% участников? Звучало весело, выглядело не очень так. Тайком пробраться на Гелиос, обходя все пункты охраны? Это да, выглядело сложноватым. Попасть в охраняемый кабинет красавчика Джека? Бывали вещи и похуже. Сразиться с огромным Стражем, который был настолько огромен, что внутри него зародилась своя, отдельная жизнь? Жуть, не самая приятная, но все же достижимая. Они преодолели слишком много недостижимого, чтобы сейчас впадать в апатию.

Только не она. Только не сегодня.

- Ну хорошо, мистер «владелец Гипериона». – Фиона стукнула Риза по плечу. – Корабль пусть будет моей заботой, как обычно, на тебе план как доставить наши задницы обратно. И, желательно, чтобы он был без вариантов летального исхода.
А то уж слишком часто у них все получалось с подобным и только везение, давайте признаем, что все же везение, помогало выпутываться сухими из воды и даже немного целыми. Но везение не может быть вечным, кто как не она об этом знала. А значит…
Пришлось тряхнуть головой, чтобы отвлечь себя от довольно неприятной мысли. Неровен час она впадет в апатию, а это самое плохое, что может случиться со лжецом.
Белые стены бесстрастно смотрели на нее абсолютно ровной поверхностью. Слишком чистые и правильные, так и хотелось написать на них неприличное слово или что-нибудь из репертуара психов. Хотя, наверное, в контексте этой правильной планеты они действительно считались безумцами. Но стоило отдать должное, самая дальняя дверь привела ее в спальню и можно было только присвистнуть от вида мягких перин и белых простыней – не ровня тому жесткому матрасу, на котором она проспала большую часть своей жизни. Пришлось напомнить себе, что дело важнее, чем желание поваляться на чистом и мягком, пусть это и была давняя детская мечта Фионы номер тридцать два из ее большого списка нереализованных планов. Шкаф с одеждой вызвал куда как более сдавленный вздох разочарования, нежели восторга – все белое, такое правильное и… ну уж точно не в духе Мокси, коей она должна быть. Пришлось выбросить из шкафа большинство тряпок, некоторые из них разрывая руками и пуская их на ненужный мусор. Именно то, что в данном понятии и должно называться «одеждой». Фиона не была любительницей откровенных нарядов – это лишнее внимание, а оно ей ни к чему, тем более с такой-то профессией. Но теперь приходилось забыть о своих первоначальных принципах, рассматривая собственную вывалившуюся грудь. Вспомнился их давний разговор с Сашей, когда они, сидя перед плакатом Мокси, обсуждали простые женские желания типа тряпок. Как она тогда сказала… «Если я когда-нибудь оденусь точно так же – двинь мне промеж глаз, я явно не в себе». Хорошо, что Саша сейчас далеко и не видит ее вида, переступавшего через слова. Фиона повела плечами, пандоровская предпринимательница никогда себя не стеснялась, значит и Фиона не должна.
И все же она ненавидит эту планету. Просто ненавидит за то, кем ей сейчас приходиться быть.
- Ладно, Джеки, каков твой гениальный план. Поведай мне его, я вся горю от нетерпения. – Фиона рассматривает голодные глаза гиперионца, обращенные на один из фруктов, внезапно для самой себя улыбаясь. – Ну надо же, а в лагере Вона ты не был таким привередливым к еде и хрумкал за обе щеки.