Таверна полнилась звуками, они оглушающим ревом накатывали, немыслимой какофонией, не способной дать затеряться, подхватывая своими мотивами, кружа в череде десятка голосом, обращенных в нестройный хор, где высокие и низкие ноты галдели не останавливаясь. Полутемное помещение с низкими потолками, почерневшими балками, чуть задымленное от того, что на кухне кто-то сжег мясо и лук придачу, сбавив все это такой порцией специй, что и не разобрать, что вообще приготовили. Скрипит деревянный пол, чуть подгнивший, от него веет сыростью и забродившим пивом, который проливали так часто. Мимо столов шмыгнул кот, хвостом проведя по ножке стола, выпрашивая у себя кусок у разнообразных посетителей сего заведения, трезвых, но, в основном, не особо.
Рэйкан обожал такое.
Жизнь, как она есть, стремительная, быстрая, неидеальная, сдобренная резкими запахами, отвратительными картинами, но такая манящая. Истинная причина, по которой можно стремиться сюда, ощутить величину всего окружающего и собственную незначительность, вкупе с особенностью, когда десятки пар глаз моментально устремляются к тебе, осматривают с головы до ног, пытаясь прочитать все с первого раза. Вастайец лишь только ухмыляется, поправляя перья.
— А? — он скосил взгляд вниз, туда, где хищными глазами на него смотрела милая пташка, раздувшая перышки от возмущения, ну разве не прелесть. Рэйкан очаровательно улыбнулся, сверкнув клыками. — Конечно же помню, там было, что-то, кажется, о скучных человеческих устройствах, которыми они что-то делают.
Стоит отдать должное — люди любили прогресс и были в нем страсть как хороши, прямо как он сам в танцах и песнопениях. Они строили свои дома все шире и все выше, как можно дальше в небо, бросая сами себе вызов в этом, изобретали все новые способы казаться себе до боли важными, без магии стараясь достигать каких-то высот. Увы, не видя ничего дальше собственного носа из-за этого. Как жаль, сколько всего они могли бы достигнуть, если не бездумные попытки уничтожить друг друга и то, чего они не понимают и не желают даже понять. Рэйкану всегда было интересно, почему гармония сосуществования не была оптимальным вариантом не для одной из сторон конфликта и все просто желали уничтожить или изгнать то, что не вписывалось в их картину мира.
Он идет вслед за Шаей, которая выглядит слишком воинственной и это задевает, на самом деле, разве не должны они были сегодня отдыхать и радоваться жизни, как те, кто пришел отдыхать и наслаждаться компанией друг друга. Но ей удалось и этот вечер обратить в свою непрекращающуюся борьбу, так что оставалось лишь только закатить глаза, ее бы неугомонность да в другое русло, цены бы этой пташке не было.
— Здравствуй мой шерстистый друг, — Рэйкан всплеснул руками, словно вастайец и правда был его самым старым приятелем. — Скажи, что ты посоветуешь двум безумно влюбленным, решившим провести незабываемое свидание?
— Другое место? — как-то крайне невесело произнес хозяин заведения и его острые уши опустились вниз. — У нас тут не слишком романтична атмосфера, как можете заметить.
— Что за вздор! Я видел сотню таверн и твоя, друг мой, самая романтичная из всех, которую только найти. Погляди, тут даже никто не заснул в собственной блевотине, какая высокая культура! — слова немного приободрили вастайца, он дернулся и довольно мяукнул, после чего быстро унесся, обещая принести что-нибудь крайне симпатичное для особенного вечера. Танцор откинулся на спинку стула, закинув одну ногу на другую и подмигнув сидевшей напротив Шае, что с каждым мгновением становилась все более хмурой. Нет, ну это правда никуда не годится, Рэйкан считал это личным упущением, разве рядом с ним вообще можно ходить с таким недовольным лицом, словно заставляют есть горсть лимонов, а не проводить время с мужчиной, крайне симпатичным, стоит заметить, только сегодня днем проверял в зеркале.
— Ну так… а почему мы все еще сидим? — он протянул Шае руку через стол, не дожидаясь хватая ее за запястья и притягивая к себе. Пришлось пнуть чей-то стол, но не так уж и важно, Рэйкан продолжал двигаться, запрыгнул на следующий стол, когти заскребли о тарелку, переворачивая чью-то кружку. — Разве это похоже на таверну? Нет, это выглядит точь в точь, как окрестности нашей деревни, слушай, это шумят не люди, а ветра и вода, что рвется сверху вниз водопадом. Это отблески факелов, а не настенных фонарей. — Он тянет за собой все дальше, хватает другой рукой за талию, Выписывая пируэты под брань где-то внизу. Спрыгивая со стола туда, где плясала большая часть людей, выводя под аккомпанемент расстроенного инструмента не попадающие в такт движения, плавные и аккуратные. Рэйкан не зря считался самым лучшим танцором, двигаясь так, что даже самые сонные и уставшие из посетителей обращали на него свое внимание, золотой плаз следовал за ним, оставляя световые пятна, что кружились, сверкая и оборачивая окружающее пространство в нечто поистине прекрасное. Когда-то давно он думал, что если покажет людям красоту своей культуры, то они поймут, как важны вастайцы и их магия для этого края. Но время шло, танцы приносили им радость, но и только, люди быстро забывали о Рэйкане и о том, что он делал для них, а красоту убирали куда подальше, когда дело касалось чего-то, что было выгодно человечеству. Не все, конечно, находились те, кто и правда проникался, но их было столь мало, что становилось даже обидно.
Сейчас это было не так уж и важно, сейчас Рэйкан танцевал с Шаей и большего не требовалось.