If a man does not keep pace with his companions, perhaps it is because he hears a different drummer. Let him step to the music he hears, however measured or far away.

[html]<div class="temp-block">❝</div>
<div class="temp-title">about character</div>
<div class="temp-subtitle"> // Have no fear of perfection - you'll never reach it </div> </div>
<div class="templine"></div>[/html]

Существование есть выбор.
Нет в мире хаоса, есть лишь сложность.
Знание сложного есть мудрость.

Рожденная чтобы стать никем, для своего народа не просто изгой, но опасное создание, которое следует если не уничтожить, так сломить волю и перемолоть ее в труху. Хиира понимает, что ей повезло, если бы она была косситкой, самой обычной, появившейся на островах, у нее не было бы ни матери, ни отца, только номер и койка без личных вещей; вместо родительской любви лишь краткие ласки тамассран, такие же серые и блеклые, как и псалмы куна, который вдалбливают с рождения; у нее не было бы выбора, у нее не было бы воли, а как только остальные бы узнали, что в девочке течет магия, то тут же заковали в цепи, зашили рот и спилили рога. Но родители Хииры были чем-то большим, чем слепо верующие в кун, они желали чего-то большего, чем отношения одного не принадлежащего другому, они желали быть семьей, вот только в Пар Волене нет даже слова такого, так что влюбленные бежали на север, в сердце своем держа обиду на холодную и жестокую для них родину. Внешний мир был ничем не хуже, но все лучше, чем расстаться друг с другом, отправиться на "исправление" и лишиться их общего дитя. Хиире они желали стать личностью, имя ее выбирая не по назначению, но по воле, так и осталось. 

От мудрости мира приходит мудрость личности.
Овладение мудростью личности есть овладение мудростью мира.
Потеря личности – источник страдания.

У Хииры было все, что только можно было позволить ребенку, маленькому, избежавшему учения кун - любящие родители, собственное имя, возможность стать тем, кем ты пожелаешь, любопытство, никем не пресекаемое и долгие прогулки по Тени, сдобренные магической силой, лириумом подправляемым. В отличие от обычных фермеров да дворян, что если видят пробудившийся дар своего дитя, впадают в истерику, родители Хииры среагировали быстро и слажено, словно всегда знали, что дитя у двух мятежников будет особенным; быстро через каналы тал-васготов, к которым и числились, нашли ей учителя, даже не думали отдавать в Круг - никто не запрет их дитя, не закует в цепи. Васготы всегда держатся вместе, слажено, просто есть те, кто предпочитают огонь и дым вечной борьбы, а есть те, что предпочитают легкость обычной жизни. Хиира познала как первое, в свои юные годы, так и второе, когда уже более повзрослевшая решила искать себя. И она поняла лишь одно - люди крайне переменчивые существа. Путешествуя по Вольной Марке она встречала как удивительную теплоту и приветливость, так и необоснованную злость и ярость; все, что поняла косситка, так это то, что на весь род человеческий злиться идея глупая и крайне недалекая, а злые... они злые в любом случае - есть у них рога или нет. Так она и встретилась с Вало-кас и с Шокракар, что в это время по пещерам выбивали пиратов по заказу наместника ближайшего вольного города. И жизнь их Хире понравилась - вольная, цельная, интересная и такая полная событиями. Шокракар не имела предвзятого отношения к магам, даже больше, в отряде своем поддержку такую одобряла и за полезного такого коссита, как юная девица к ним прибредшая, уцепилась крепко. 

Страдание есть выбор, и мы можем не принять его.
В наших силах создать мир или разрушить его.

Это все казалось так... просто. Вернее, ничего уже не было простым, ведь круги магов решили поднять восстание, а храмовники это восстание пресечь, так бы и резали они друг друга, а Хиире до этого не было дела, покуда звонкая монета не позвала их отряд на Конклав, устраиваемый для примирения сторон. Вот только лишь, как обычно это и бывает, ничто хорошо не заканчивается и обстоятельства выстраиваются так, что и сам не до конца осознаешь, что происходит. Вот - она стоит на посту, вот - перекидывается шутками с отрядом и пугает особенно впечатлительных своими рогами и витааром; вот - она слышит, ощущает, что что-то происходит; вот - сияющая сфера в ее руке, поглощает все, обгладывает ее пальцы, забирается под кожу, а потом утягивает за собой в саму тьму, в объятия настоящего ужаса...
Хиира просыпается в кандалах и ужас сковывает ее, родители всегда пугали этим - если она будет не осторожна в своей магии, ее найдут, ее закуют в цепи, а потом отрежут язык и зашьют рот, сделают ее Саирабаз. Но все куда как хуже - мир медленно рушится, затягивается в зеленую воронку на небе, а в центре всего этого - она. И все смотрят на "чудовище" в руках которой оказалась власть непомерная, мощь неизведанная. Она и сама не осознает, что происходит, лишь только старается все сделать правильно, как умеет. Аккуратно пробуя новое свое положение, словно по тонкой корке льда идет и осматриваясь по сторонам. Хиира не горда - она слушает советы; она не зла и знает понятие милосердия; но она и не глупа, а потому на насилие смотрит как на меру обязательную в некоторых ситуациях; она понимает, что лишняя, что на ее месте все готовы видеть кого угодно, только не занятную зверюшку с островов с блинными рогами; а может и шпионку, что всех готова отвадить от Создателя и обратить в кун. Она то смеется, то плачет от таких заявлений, но в большей степени только лишь не слушает их. И Тедас, весь Тедас смотрит на нее, на наемницу, изгоя своего народа, мага, что никогда не знал Круга и мятежницу от рождения своих серокожих родичей.
Тедас смотрит на своего Инквизитора.


СВЯЗЬ С ВАМИ:
// не указывайте лс и емейл

ПРИМЕР ПОСТА:
пост за любого персонажа с форума //

пост

Не сказать, чтобы Квинлан плохо относился к людям, ведь он и сам наполовину был человеком, вполне на себе прочувствовав, что значит ощущать весь спектр человеческих эмоций, так толком и не поняв, хорошо это или плохо, что он унаследовал их от человеческой своей ипостаси. Любить и ненавидеть, ощущать симпатию и неприязнь, ненависть и интерес. И не было бы лучше не чувствовать абсолютно ничего и стать таким же, как и его отец, оценивающих людей лишь только с гастрономической точки зрения и по группе крови.
Смотрящий на него человек открыл рот, пытаясь сформулировать односложное предложение, вот только не выходило, глаза метались по лицу дампира, отмечая и бледную кожу, и синие вены, и абсолютно бледные водянистые глаза, словно у трупа. Сам Квинлан давно прекрасно рассмотрел различия между собой и всем остальным родом человеческим и к удивлению давно относился философски. Спасибо, что в современном мире они лишь тыкают пальцем, а не пытаются прибить, как это было лет этак с тысячу назад.
Полукровка уже хотел был ткнуть застывшего человека в плечо, тонко намекнув, что пялится неприлично вообще-то, да и клиентуре это явно не нравится, но голос еще одного работника оборвал все возможные действия, Квинлан слышал, как спокойно сердце гоняет его кровь по венам, что человек, кажется, действительно слепой и не смог не ухмыльнутся подобному. Наверное все же стоит отметить, Древние умели подбирать людей.
— Конечно, я смогу все объяснить, — спокойно произнес Квинлан, рассматривая кабинет. Солнечные лучи сюда не попадали, а глазастый помощник остался по ту сторону, так что полукровка спокойно снял капюшон, без особого стеснения рассматривая человека перед собой. Нет, все же создания они и вправду были интересными.
— Все то оружие, что нашли у Хесуса действительно принадлежит мне. — Квинлан постучал пальцем по подбородку. Законы этой страны кое-как отличались от законов других. Они были сложней, непонятней и даже глупей, он бы мог сказать что раньше было лучше, но нет. Во все времена было нечто, что портило жизнь, и законодательство идеальным никогда нельзя было назвать. — Видите ли, мне пришлось... попросить мистера Бруно подержать у себя огнестрельное оружие. Я только недавно... приехал в вашу страну и мне еще предстоит разобраться с вашими законами, но насколько я знаю, в Америке разрешено покупать оружие без справок, я прав? И хранить его тоже не возбраняется. — Квинлан откинулся на спинку стула. — В любом случае, когда я переезжал, кое-что случилось в моем доме, ничего особого, халтура строителей и чтобы не хранить опасные предметы в открытом доступе я отдал их Хесусу. — Он развел руками, не сразу сообразив, что жесты его не особо так и видны и никто не оценит драматизм и старание. — Он, конечно, очень вспыльчивый, но за все время работы еще ни разу меня не подводил.
Иммигрант, Хесуса, как и многих его дневных рыцарей, нашли на обочине жизни. Всех тех, кто достаточно незначителен, чтобы о их пропаже, если что, не донесли, и достаточно презираемых, чтобы их рассказам не поверили. Ведь даже если кто-то из них напьется и начнет трепаться, ну кто поверит, что он служит трем древним созданиям сосущим кровь и их небольшому выводку слуг из обращенных людей, что они боятся солнца и серебра. Впрочем, люди в его отряде пока что таким не занимались, и сами понимая, к чему подобное может привести. Их крайне редко заботило то, что они воюют ради какой-то высшей цели, спокойствия человечества или во славу мира, но Древние платили им столько, что грех было отказываться. Все эти люди были отбросами общества, внезапно ставшими хоть чуточку, но важными в этом мире. И Хесус, вытащенный из своего гето, однажды ночью напоровшийся на кормящегося стригоя, вместо того чтобы убежать с воплями, забил его до смерти, а уже после с ним связались и Древние, предложив работу. Удивительное дело, чтобы кто-то побежал на монстра, а не от него.
А еще таких было крайне сложно найти, так что Квинлану приходилось врать. Как обычно.
— Мистер Мердок, я понимаю, что дело серьезное, но Бруно мой человек, приставленный к очень важному проекту, он нужен мне именно сейчас и чем дольше он остается под стражей... тем больше проблем для меня и моих нанимателей. — С наступлением ночи в этом городе бродят не только бандиты и жестоки люди, есть кто-то гораздо более жутче. — Так что... просто скажите, сколько времени это займет.
Мегаполис был похож на огромный муравейник, жизнь здесь никогда не затухала, а пропавшие были делом обычным. Хотя бы раз в сутки кто-то да пропадал, исчезал бесследно, а потом его находили где-нибудь под мостом, распухшего, синего и обескровленного. Даже в современном мире, со семи банками крови, не каждая тварь соглашалась пить охлажденный гемоглобин. О нет, они находили прелесть в том, как останавливается сердце, как жизнь покидает человека. И чем дольше он здесь сидит, тем больше его отец плодит подобных тварей.
— Если дело в деньгах, то не стоит беспокоиться. Даже больше скажу, если Бруно выпустят быстро, вы можете рассчитывать на увеличение обговоренной суммы. — Дело всегда  в деньгах, всегда было. Смешно, но именно это в человечестве никогда и не менялось. Он был выкуплен своей приемной матерью из цирка за деньги, он сам дрался за деньги, и как раб, и как вольный человек, но в конечном итоге стал выше этого.